Образовательный срок

Школа в зеркале Стэнфордского эксперимента

Социальный психолог из Стэнфордского университета Филип Зимбардо 50 лет назад провел эксперимент. Он нанял несколько студентов-добровольцев с сохранной психикой без каких либо акцентуаций и отклонений и разделил их на две группы.

Задачей эксперимента было определить, насколько сильно влияет ситуация на поведение человека. Определить, «кто виновен» в тех или иных поступках людей – их личные качества или то, в какой среде они окажутся.

Одну группу студентов Зимбардо одел в удобную одежду, дал этой группе особые полномочия и символы власти. Другую группу он одел в неудобные балахоны и лишил фактически всех прав.

Эксперимент должен был продолжаться 2 недели, но был прерван на 5-й день, потому что миролюбивые студенты, получившие власть и привилегии очень быстро превратились в монстров, а другая группа студентов испытала жесточайший стресс, превративший каждого в безвольного подавленного человека.

Позднее, другие психологи провели в разных странах похожие эксперименты, которые дали такие же результаты. Люди, наделенные властью, правом решать и оценивать становились садистами. Лишенные прав превращались в безвольных марионеток.

Много позже Зимбардо написал книгу «Эффект Люцифера», где еще раз доказал, что нормальные, хорошие люди, попав в ненормальную ситуацию могут превратиться в садистов и монстров, могут оказаться безучастными свидетелями зла или его активными соучастниками. И в этой книге Зимбардо доказывает, что вина за такие превращения лежит в большей степени на Системе, создавшей такие условия, нежели на участниках. Доказал, что вырваться из когтей Системы и ситуации могут лишь герои. Что для того, чтобы оставаться человеком, необходим героизм. И это ненормально.

В реальной жизни этот эксперимент тоже имеет свои параллели. Как очевидные (о них позже), так и не очевидные.

Давайте посмотрим на современную школу с точки зрения эксперимента Зимбардо. Мы обнаружим две группы людей – учеников и учителей.

Система образования создала ситуацию, когда группа «учителя» получила привилегии и власть, относительно группы «ученики». У группы «учителя» есть атрибуты власти – оценки, журнал. Привилегии – мягкий стул, право приходить в удобной одежде. И, конечно, постоянно повторяющийся сигнал, напоминающий, «кто здесь главный» - школьный звонок. Ведь, наверно, любой человек может вспомнить язвительную и мстительную фразу педагога: «Звонок для учителя». В эксперименте Зимбардо аналогом звонка была перекличка. И именно по этому «звонку» в Стэнфордском эксперименте начинали твориться втаптывающие достоинство и унижающие личность самые гнусные злодеяния. Привилегированная группа студентов из этого эксперимента не видела в своих поступках ничего зазорного. Они просто «поддерживали дисциплину». Но еще ужаснее то, что «бесправная» группа студентов в какой-то момент начала считать, что это нормально, что привилегированные действительно имеют какие-то большие права, чем остальные.

В отличие от группы «учителя», у группы «ученики» прав почти никаких нет. Более того, чтобы «поддержать дисциплину» и не потерять власть над группой «ученики», представители группы «учителя» нагружают школьников домашними заданиями. Так учит Система. Чтобы, даже покинув стены школы, ученики не могли отдохнуть и дистанцироваться от власти группы «учителя».

Система образования поддерживает статус и власть группы «учителя» привилегиями. И поэтому учитель может опоздать на урок, за что школьник был бы наказан. Учитель проводит свой рабочий день на мягком стуле, а ученики вынуждены проводить точно такое же время на жестких и холодных стульях. Ученики обязаны носить форму. Иначе наказание. Ученики обязаны сделать так, как велит учитель – иначе наказание – плохая оценка.

Ученики даже располагаются в классе за партами, как рабы на плантациях, как ткачи на заводе. А между рядами ходит надсмотрщик с кнутом. Или с указкой. Или с журналом. И если кто не согласен с надсмотрщиком, то «к доске», на экзекуцию. На публичную психологическую порку.

Педагог и писатель сэр Кен Робинсон говорит: «Никто не говорит ученикам вдохновляющих речей о том, почему они должны провести 12 лет в школе, а это, между прочим, больше, чем тюремный срок за убийство. К десяти годам дети начинают задумываться: какое преступление я совершил, чтобы здесь оказаться? Сколько еще времени мне предстоит здесь провести?»

И такое сравнение не случайно. Ведь Филип Зимбардо для своего эксперимента построил в подвале кампуса Стэнфордского университета тюрьму с несколькими камерами. А группы, на которые он разделил студентов, назывались «охранники» и «заключенные».

Позднее, результаты и выводы Стэнфордского тюремного эксперимента полностью подтвердились при расследовании преступлений надзирателей в американских военных тюрьмах. И Зимбардо четко показывает, что виновна в этих преступлениях Система. Что именно Система создала монстров и садистов из обычных и милых людей.

Посмотрим теперь на категорию «плохие» школьники.

Уже давно было подмечено, что часто «отличники» превращаются в безвольный офисный планктон, не находят свое место в жизни и на любом поприще выполняют роль официанта «чего изволите». При этом те, кто в школе был на «плохом счету», разгильдяи и «троечники» в жизни частенько оказываются очень успешными. Почему?

Возможно потому, что много лет они тренировались в школе сопротивляться Системе, тренировались отстаивать свои права, достоинство, интересы. Тренировались идти наперекор Системе, учились неподчинению Системе.

А вся наша жизнь постоянно пронизана всевозможными Системами, которые сплетаются в паутину и в которых человек застревает как муха. И тогда к человеку подползает паук, которого Система наделила властью, и высасывает его изнутри. И на паутинке остаются висеть пустые оболочки «хорошистов» и «отличников». И лишь у сопротивлявшихся Системе «троечников» есть шанс вырваться из лап паучьей Системы и улететь.

Стэнфордский тюремный эксперимент и другие наблюдения над Системой наводят на весьма грустную мысль, что для того, чтобы остаться в школе человеком, нужно быть героем.

И сколько бы мы не меняли методички, ситуация останется прежней, пока у одной группы будут права, власть и привилегии, а другая будет уныло отбывать образовательный срок за партами.

Каждый хороший учитель, ломающий Систему – это герой. Каждый ученик, сопротивляющийся Системе – герой. Но это ненормально, когда для того, чтобы остаться человеком, необходимо быть героем.

Сломать порочную Систему трудно. А группе «учителя» и вовсе не выгодно. А группа «ученики» уже пассивна. Их срок длится годы, а не дни как в психологической тюрьме Зимбардо.

Зимбардо многократно подчеркивает в книге «Эффект Люцифера», что дегуманизация, анонимизация, деиндивидуализация, когда все на одно лицо, когда все неотличимы друг от друга, являются значимым фактором, приводящим к злодействам. И школьная форма – это вариант деиндивидуализации. Именно поэтому ученики пытаются вернуть себе индивидуальность: прической, портфелем, косметикой, гаджетом. И именно поэтому это так раздражает «учителей».

И жесткий школьный стул, и ряды парт – это вариант дегуманизации и анонимизации – ничего, потерпят, посидят рядами на жестком – «их много, а я один». Ведь «ИХ» - это ликвидация множества индивидуальностей. «ИХ» - это противопоставление «НАМ». От «Их» до «враги» один шаг. До того, чтобы не считать школьника равноправным человеком – один шаг.

И если Система держится на атрибутах власти и привилегиях, то менять Систему нужно именно с ликвидации этих атрибутов.

С отмены школьных звонков, как аналога тюремных перекличек.

С отмены школьной формы – аналога тюремных роб.

С отмены оценок – аналога дубинок надсмотрщиков.

С уравнивания человеческого статуса ученика и учителя хотя бы с помощью мягких стульев.

С минимизации и отмены домашних заданий – ребенок должен успевать отвлечься от школьного диктата, восстановить свои силы и нервы.

И возможно тогда хороший учитель будет нормой, а не редким героем. А дети будут покидать стены школы с нормальной, а не сломленной психикой.