Паразитизм в искусстве

Аукционы современного искусства.

В природе существует род паразитизма, когда паразит, забравшись в тело хозяина, начинает влиять на его поведение и меняет его таким образом, что хозяин паразита погибает.

Так поступает токсоплазма с мышкой, заставляя мышку буквально запрыгивать в пасть кошки. Так поступает сосальщик с карпозубыми рыбками, вынуждая их подставляться под птичьи клювы. Так поступают паразитические грибы, овладевая нервной системой муравья, заставляя его забраться повыше на дерево и погибать там, чтобы гриб смог разбросать свои споры на большей территории.

Но при чем тут искусство?

А притом, что роль именно таких паразитов исполняют в данный момент аукционы современного искусства. И чем крупнее аукцион, тем более паразитическую роль он играет для современных художников.

Ведь что происходит на Кристис или Сотбис?

Под видом коллекционеров, на эти аукционы пробираются паразиты, привыкшие играть на фондовых рынках, привыкшие паразитировать на бизнесе.

На бирже они покупают акции, ждут повышения котировок, а затем продают эти акции. И вроде бы все в рамках допустимого.

Возможно, что для экономики такой паразитизм особого вреда не приносит. Но для искусства он смертелен.

Когда покупатель рассматривает не художественную ценность картины, а ее стоимость и возможность перепродать с выгодой, когда покупатель приобретает картину на время, ожидая лишь повышения цены, то он искажает суть арт-рынка.

Раньше, купцы, монархи и меценаты приобретали картины не для перепродажи, а для себя. Для своей коллекции, для своего престижа, для интерьеров своих помещений. Приобретали на десятилетия. Приобретали на много поколений вперед. И очень редко продавали приобретенное у художника полотно.

Это приводило к тому, что рынок постоянно требовал новых художников и новых произведений искусства, взамен уже приобретенных. Это способствовало развитию искусства.

Аукционы современного искусства действуют совсем по иной модели.

Подавляющее большинство покупателей на этих аукционах представляют из себя игроков фондового рынка, которые приобретают не произведение искусства, а некий аналог пакета акций, имеющих определенную стоимость и упакованных в виде произведения какого-то художника.

А дальше, имея в кармане этот пакет акций, покупатель не вешает его на стену. Да и странно вешать на стену акции. Покупатель ждет повышения цены. Кроме этого он активно влияет на раскрутку имени художника и престижа купленной работы, разгоняя скрытую рекламную компанию в прессе.

Таким образом, приобретенная работа очень скоро возвращается на аукцион, чтобы быть проданной с прибылью. Ведь для паразита – самоцель именно прибыль, а не произведение искусства. А если работа вернулась на аукцион, то на аукционе не смогла появиться картина другого художника. Развитие искусства останавливается. Все начинает крутиться вокруг какающих щенков Джеффа Кунца, мастурбирующих аниме Такаси Мураками и цветных кружочков Дэмьена Херста. Сегодня перепродавать выгодно именно их. Они становятся искусством. Паразиты захватывают пространство аукциона и вместо инструмента развития, размножения произведений искусства, превращают площадку аукциона в фондовую биржу с голубыми фишками. Стоимость их арт-акций растет, а искусство, тем временем, чахнет.

Ведь никто в здравом уме не будет покупать кружочки Херста как картины, как художественное произведение. А вот как акции – запросто. И чем больше кружочков, тем больше размер пакета акций.

Есть только один способ для решения этой проблемы.

Для того чтобы аукционы современного искусства превратились в плодородное поле для роста и развития искусства, необходим запрет на перепродажу приобретенных на аукционе работ. Вето на продажу должно исчисляться не годами, а десятилетиями. Тогда с аукционов уйдут спекулянты, вздутые цены снизятся, и на рынок смогут выйти новые художники с новыми работами, а покупать их будут не топ-менеджеры хедж-фондов, а настоящие коллекционеры. Покупать не для продажи, а для себя, для своей коллекции.

Однако такая схема не выгодна не только спекулянтам, но и аукционам. Ведь аукцион получает не фиксированную сумму за продажу лота, а процент от сделки. И чем сумма сделки выше, тем больше прибыль аукциона.

Вот и выходит, что сам принцип работы аукциона способствует раздуванию паразитического пузыря на теле искусства. И постепенно этот паразит начинает манипулировать искусством, заставляя его двигаться на встречу своей погибели.