Собственность и темпы развития

Как права собственности и структура собственности связаны с темпами развития страны и ростом экономики?

Разберем это на исторических моделях европейских стран, России и США.

В феодальной Европе в собственности у монархов и их вассалов находились земли. Распределение земель регулировалось войнами, браками, актами дарения и наследованием. Для нашей модели важно то, что в собственности находились именно земли, но не люди, как при рабовладельческом строе. Рабы, конечно, тоже были. Рабство, к сожалению, существует и в 21-веке. Но в феодальной Европе доля рабства была не так высока как в античном мире, а в 21-м она просто незаконна.

Средневековая европейская модель собственности допускала мобильность рабочей силы, арендные отношения между собственником и работником. Это приводило к развитию экономики. Арендатору было выгодно получить от земли большую отдачу, развивать ремесла, улучшать свой уровень жизни. У работника, свободного человека, был шанс оставить себе все, что он смог получить сверх арендного платежа.

В результате экономика развивалась, земли возделывались, появлялись новые города и поселения, увеличивалось население.

В случае России модель выглядела иначе. Кроме права собственности на землю и недвижимость, в России существовала собственность на людей – крепостных крестьян. У графа Шереметьева, например, в собственности (рабстве) находилось 200 тысяч крестьян. Правовое положение крестьян было аналогично кухонной утвари или домашнему скоту. Никого не волновала судьба крестьянин. Рабство было законодательной нормой.

Крестьяне платили той же монетой – их не волновал результат их труда. Задачей крестьянина было не попасться барину на глаза, не умереть с голоду и не погибнуть на войне или на стройке, куда его погонят как скот на бойню.

В результате у крестьян не было стимула возделывать целину, развивать ремесла. Экономика топталась на месте, подстегиваемая лишь приказами и кнутом. У крестьянина, как и у лошади, на которой он вспахивал поле, не было никаких стимулов проявлять инициативу и возделывать дополнительные пространства.

В итоге огромные просторы Российской Империи пустовали, не приносили доход, не производили продукт, не заселялись.

Полной противоположностью российской системе была американская. В первую очередь американская система унаследовала от европейской право на свободу работника. Это позволило экономике полностью использовать человеческий потенциал – энергию, инициативу, труд и упорство. Работник работал не потому что рядом был надсмотрщик с кнутом, а потому что он мог оставить себе результат труда.

Кроме унаследованной от Европы свободы распоряжаться результатом своего труда, американцам достались невозделанные ничейные земли, которых не было в европейской модели, но аналог которых был в российской модели.

В отличие от российских императоров, присваивающих себе вновь открытые земли, американские власти позволили людям брать себе столько невозделанных новых земель, сколько они могли освоить.

В итоге царские земли пустовали – никто не мог их обрабатывать без разрешения царя. А американские активно осваивались свободными работниками.

Российские монархи боялись разрешить людям инициативу, чахли над своими невозделанными землями. В итоге экономика Российской империи развивалась крайне медленно, новые города, деревни и дороги возникали лишь по приказу. Стимула производить излишки не было. Смысла эффективно работать не было.

Американские власти не побоялись раздать землю тем, кто хотел ее возделывать и извлекать из нее прибыль. В результате сами собой появились города, поселения, инфраструктура.

Американская социо-экономическая модель оказалась успешней и европейской и российской за счет законодательного обеспечения прав собственности и за счет того, что право собственности на неиспользуемое пространство мог получить любой человек.

Преимущество американской модели в очередной раз стало очевидно в период гражданской войны в США. Северные штаты, где труд был свободен и земля доступна, технологически опередили Южные рабовладельческие штаты и, в результате выиграли войну.

Еще один пример эффективного свободного труда на своей земле можно обнаружить в истории позднего СССР, когда на 6-ти сотках дачники ухитрялись выращивать гораздо более богатый урожай, чем централизованная власть выращивала на колхозных и совхозных полях с использованием наемного труда.

Чтобы понять масштаб проблемы и последствия российской социо-экономической модели, достаточно представить альтернативную версию развития Российской Империи.

Представьте себе, что в тот момент, когда Россия начала экспансию на восток, в Сибирь, царь вдруг ликвидирует крепостное право и сообщает, что каждый житель Империи имеет право занять и обрабатывать любой кусок новых земель, которые до него не занял другой житель. Этого было бы вполне достаточно для того, чтобы сегодняшняя Россия имела столь же мощную систему дорог, как и США, огромное количество городов, ферм и поселений. Да и жителей было бы гораздо больше. И, главное, никакая октябрьская катастрофа не случилась бы – людям было бы не до революций. Они бы строили свои дома на своих землях, продавали бы свои товары и думали о том отправлять ли детей учиться в Санкт-Петербург или лучше построить в складчину новый университет поближе к месту жительства.

Освобожденные крестьяне заселили бы просторы Империи и создали бы рынки, инфраструктуру, множество центров торговли и оказания услуг.

Но царь не дал крестьянам вольную, не позволил людям осваивать пустующие земли. В итоге все пошло по иному пути, плоды которого мы пожинаем до сих пор.