Глава шестая
Поднадзорное свидание
Сравнивая это мир с моей прошлой жизнью, вынужден констатировать, что не смотря на его обширность, он явно проигрывает моей бывшей каморке в плане прав и свобод.
Достаточно только вспомнить, что, не смотря на тесноту и темноту, я мог раньше делать все, что мне захочется и когда захочется.
И это касается не только еды, о которой я уже неоднократно упоминал - ел я сколько хотел и когда хотел, не прилагая к этому ни малейших усилий.
Кроме этого я мог когда угодно спать и когда пожелаю - бодрствовать. И никто мне никаких замечаний не делал, не пытался накормить или уложить спать по выдуманному кем-то режиму.
Собственно, в этом мире мне больше всего досаждает именно режим. Какой-то строгорежимный здесь мир.
Есть можно только через три часа, а то и больше. Последнее время ночью вообще кормить перестали.
Передвигаться можно лишь в строго ограниченном пространстве. Причем часто зарешеченном.
Раньше, не смотря на тесноту, мои движения и передвижения никто не ограничивал.
Конечно, однажды это привело к довольно неприятному обвитию пуповиной. Но ведь все обошлось. Я выкрутился.
Если рассуждать логически, то разумно было бы использовать просторы этого мира полностью. Но куда там. С логикой в этом мире такая же напряженка, как и со свободами.
И чем больше вокруг простора, тем сильнее ограничения.
Взять хотя бы прогулки.
На мой взгляд, было бы совершенно нормально предоставить мне полную свободу передвижения и право гулять на просторе, когда мне захочется.
Но нет. Прогулки строго по режиму. Ограничены и по времени суток, и по продолжительности.
А ведь как романтично было бы погулять под луной, посмотреть на звезды, дальним потомком которых является каждый атом моего тела.
Однако прогулки разрешены только днем.
Я начинаю подозревать, что все эти режимы, ограничения и строгости лишь способ манипуляции, дабы принудить меня делать то, что хочется фанатам или поклонникам.
А я привык к свободе.
Так вот, возвращаясь к вопросу прогулок, я хотел бы описать, как это происходит и почему это полностью противоречит самому понятию свободы.
Во-первых, перед прогулкой, особенно зимой, меня тщательно одевают. Я бы даже сказал, связывают. Во всяком случае даже пошевелиться в этих одеждах крайне сложно. Какое уж там гулять?
Во-вторых, после этого меня еще кладут в специальный мешок, выбраться из которого уже и вовсе невозможно.
И, тем не менее, и это в-третьих, меня кладут в коробку на колесиках без крышки и лишь в таком виде вывозят на простор. На свободу, можно было бы сказать, но какая уж тут свобода… Хорошо, если из под всех одежд и мешка виден хотя бы уголочек неба. А подчас не видно и его, ибо лишь нос, как основная выпирающая у меня часть тела остается не замотанной в тряпки.
И, как правило, я, огорченный и измученный, на подобной «прогулке» засыпаю.
Интересно, чего они так боятся, ограничивая мой кругозор и передвижение? Похищения звезды или моего побега?
Однако недавно, то ли из-за повышения температуры окружающей среды, то ли по недосмотру, но на меня надели гораздо меньше одежды, а в мешок и вовсе не стали пихать. Я был так рад, что не уснул и всю прогулку любовался небом и облачками, напоминавшими мне то желточный пузырь, то родную плаценту.
Вот она, подумал я, очередная манипуляция. Сначала так затянуть все узлы, что бы даже минимальное послабление в виде отсутствия мешка казалось счастьем.
Мое бодрствование на прогулке принесло мне сразу две удачи, две долгожданные встречи.
Я встретил и дуэт конкурентов, и подружку.
Нет, конечно, повидаться нам не дали, но поскольку наши тележки, наши коробки на колесиках стояли рядом, я смог хотя бы поговорить с ними.
Осторожно начав разговор с обсуждения облачков, я плавно подвел беседу к воспоминаниям о каморке и таким образом выяснил, что мои знакомые вынашивают ту же идею, что и я. Идею побега.
Важно, мне кажется, заметить, что разговаривали мы спокойно, в полный голос, поскольку уже давно обнаружили, что поклонники совершенно неспособны выучить наш язык. Возможно это связано с дефектами миелинизации. А может быть в образе жизни. Ибо если есть то, что едят они, немудрено, что рано или поздно мозги полностью отключаются.
Итак, теперь я был не один. И не смотря на то, что минут через тридцать, нас опять разлучили, уже одно наличие единомышленников поднимало мой дух и придавало решительности.
Предыдущие части:
Мой первый день загробной жизни
Безвозвратные потери (нелирическое отступление)
Специально для Библиотеки Здоровья (www.med2000.ru)